– Позапрошлой ночью.

В очередной раз я спросила себя, почему нельзя просто прибыть на несколько дней раньше, чтобы предотвратить столь неприятный поворот событий еще до того, как все случится. Уж очень мне хотелось предупредить прежнюю себя о Гастоне. И при первой же возможности устроить так, чтобы он подавился своими паштетиками.

Но система, к сожалению, так не работала. Она не допускала встречи с самим собой, ведь это был бы парадокс. Я даже приблизительно не представляла себе, что там кроется за этими парадоксами, но была полна решимости работать над этим, пусть даже и поклялась после окончания школы больше не иметь ничего общего с физикой.

– Ты хотел мне что-то показать, – сказала я Хосе.

Он залез в карман куртки и достал оттуда маленькую шкатулку. С едва заметной улыбкой он раскрыл ее.

Я потрясенно ахнула, увидев искрящееся колье.

– Ты отнял его у Гастона!

– Нет, это дубликат.

– Подделка?

– Нет, разумеется, колье настоящее. Второе колье, идентичное первому. Изготовил их один и тот же ювелир. И даже в одно и то же время.

– Поэтому ты и отправился в 1620 год! Ты заказал колье, чтобы мы сегодня взяли его с собой!

Он кивнул.

– И не только поэтому. Меня тяжело ранили, и требовалось подлечиться. Тут я мог убить сразу двух зайцев.

– И сколько времени ты там пробыл?

– Три месяца.

Я пришла в ужас. Для меня с момента нашего телефонного разговора только неделя проскочила, а он четверть года в прошлом провел!

– А что с тобой случилось?

– Подрался, – коротко сказал он.

– С кем-то из Старейшин? – Мне становилось все страшнее. – Не с Якопо? Неужели он опять объявился?

– Нет, с другим.

Тем самым он открыл главу, в которой, на мой взгляд, было слишком мало знакомых страниц. На эту тему Хосе практически никогда с нами не говорил, а уж Эсперанца и подавно. Очевидно, Старейшин было несколько, мы с Себастьяно пока так и не выяснили, сколько всего и где они обитают. Но одно мы уже знали наверняка – друзьями они не были. Напротив, некоторые, казалось, находились друг с другом в очень напряженных отношениях. Как когда-то боги на Олимпе, у тех тоже постоянно возникали какие-то распри.

Старики заглядывали в свои зеркала, следили за событиями в прошлом и будущем, взвешивали реальное и возможное, а затем определяли повестку дня. И складывалось ощущение, что по организационным вопросам они не всегда сходились во мнении.

Мы молча отправились в путь. Хосе шел впереди. Я следовала за ним – и вдруг остановилась как вкопанная. Откуда-то доносились звуки боя на шпагах: задорный звон сходящихся клинков, тяжелое дыхание и стоны сражающихся противников.

– Дуэлянты, – тихо сказал Хосе. Тут же раздался вскрик, и шум затих.

Осторожно подкравшись ближе, в тусклом утреннем свете мы увидели карету на краю леса. Рядом с ней трое элегантно одетых мужчин склонились над четвертым, лежавшим на земле без движения.

– Он мертв? – спросил один из них с дрожью в голосе.

– Боюсь, что да, – ответил второй. Его голос звучал потрясенно.

– Вы жаждали сатисфакции, Бутевиль, – вы ее получили, – сказал первый. Он с осуждением взглянул на третьего человека с окровавленной шпагой в руке.

– Так и есть, – хладнокровно промолвил тот, вытирая шпагу пучком травы и, по-видимому, думая, что это в порядке вещей. – Полагаю, вы позаботитесь обо всем остальном и сообщите супруге де Порте?

– Разумеется, – официальным тоном откликнулся один из мужчин. – В конце концов, мы его секунданты. Хотя для нее это будет ударом, они всего месяц как женаты. – Он опустил голову. – Прямо не знаю, как ей и сказать!

– А все потому, что не надо было де Порте называть меня напыщенным шутом.

Я была чуть жива от страха. Всегда считала эти дуэли на рассвете ужасным клише. Подходящей выдумкой для фильмов или романов вроде «Трех мушкетеров». Или вымышленной приманкой для туристов, изучающих в путеводителе, перед тем как отправиться на прогулку в Булонский лес, что же там такое происходило. Но, судя по всему, эти байки о типах, из-за малейшей насмешки жестоко расправлявшихся друг с другом, – чистая правда.

Подойдя к своей лошади, привязанной неподалеку, победивший дуэлянт вскочил в седло. Бросив последний высокомерный взгляд на оставшихся, он поскакал прочь.

– Что делать будем? – спросил один секундант другого.

– Ты же знаешь, что мы не можем привезти де Порте в город, ведь он кузен кардинала. Нам придется отправиться в заключение за то, что не воспрепятствовали дуэли. Этому делу нельзя давать огласку. Пусть он для всех просто исчезнет, и его карета тоже.

– На него могли напасть грабители, – согласился с ним другой. – А нас здесь и не было вовсе.

– Тогда нам придется оставить карету де Порте и вернуться в город пешком.

– Так тому и быть! Но сначала нам нужно похоронить беднягу.

Они потащили убитого в лес, и Хосе подал мне знак.

– Но мы же не можем…

– Ты разве не слышала? Карета теперь, так сказать, бесхозная. Может, я даже верну ее бедной вдове достойного скорби де Порте, если мне удастся узнать ее адрес. Она наверняка захочет знать, что случилось на самом деле. А в карете мы доберемся до города гораздо быстрее, что нам только на руку. Ну, давай садись уже, теперь каждый час на счету.

Он тут же взобрался на козлы и взял в руки поводья. Преодолев внутреннее сопротивление, я села в карету. Хосе хлестнул лошадей. Они послушно затрусили вперед, и мы быстро покатили в сторону города.

Секунданты выбежали из леса, вопя нам вслед самые страшные ругательства, но Хосе лишь спокойно подстегнул лошадей, так что мы помчались еще быстрее.

Мне вся эта история не нравилась, казалось бестактным воспользоваться каретой мертвого человека. Но вообще-то Хосе прав, карету полагалось вернуть вдове. В эту эпоху такой экипаж вместе с лошадьми спокойно мог стоить столько же, сколько в двадцать первом веке автомобиль С-класса.

Я постаралась расслабиться и выключить сверлившие мозг мысли. Глухой стук колес действовал усыпляюще. Я не успела оглянуться, как отключилась, а когда проснулась, мы уже подъезжали к городской стене. По правую руку находился дворец Тюильри с ухоженным парком, а слева простирались поля, пастбища и огороженные выгоны для лошадей. На невысоком пригорке, треща, крутились две ветряные мельницы, тут и там можно было видеть монахов за работой. Вдоль дороги, ведущей к городским воротам, один за другим выстроились монастыри, чья сельская простота служила разительным контрастом роскошному фасаду дворца.

Карета, въехав в ворота Сент-Оноре, двигалась дальше через весь город по направлению к Бастилии и остановилась на площади Плас Рояль. Хосе, отворив дверцу, вручил мне шкатулку.